А эта идиотка рвалась к развлечениям, обожала танцы-шманцы и светскую жизнь, но теперь её всего этого лишили. С горя она стала курить, не иначе как назло мужу, не соображая, что от курения женщина раньше стареет, да и стоят хорошие сигареты дорого. И незаметно пристрастилась к спиртному. Выпив рюмочку, становилась жутко разговорчивой и несла такие глупости, что уши вяли. На замечания мужа только огрызалась, словесные аргументы до неё не доходили, мужу пару раз даже пришлось применить силу, отнимая у жены бутылку, хотя к силовым методам воздействия он прибегать не любил.
Постепенно дом для Кароля превратился в ад. Жена либо слезливо жаловалась на свою несчастную жизнь, либо каменно молчала, изредка презрительно фыркая и отпуская ядовитые замечания словно бы в пространство. Нет. От неё не дождёшься ни понимания его потребностей и стремлений, ни хотя бы мало-мальски тактичного поведения в доме. Лишь запершись в своём кабинете, скрывшись за дверью от этой безмозглой эгоистки и эгоцентристки, можно было обрести относительный покой.
Тот факт, что и он сам был законченным эгоистом, Кароль как-то оставлял без внимания. Вот если бы кто открыл ему глаза… Но кто? Правда, появилась в его жизни Иола. Женщина молодая, красивая, разведённая и очень неглупая, но не в её интересах было мирить мужа с женой. Она пока ещё и сама не решила, нужен ли ей Кароль, однако на всякий случай мягко, ненавязчиво намекала начальнику, мужчине безусловно интересному, что тот стал бы ещё интереснее, сбрось он парочку лишних килограммов. Стоило подумать, к примеру, о бальнеологии, не обязательно сразу садиться на диету. Кароль в состоянии позволить себе приобрести трехнедельный бальнеологический курс, плавание приятно и не требует от человека особых жертв, а лишний жир спускать помогает. Кароль и сам подумывал, что неплохо бы сбросить килограммов десять. Хотя нет, что значат десять кг при его весе, зашкалившем далеко за сотню! Чёртова Марина, кормит как на убой!
Так, может, все же следует развестись с ней? Или попытаться найти другой выход?
Тем временем Ромек и Кшиштоф все ещё обсуждали проблему дележа супружеского имущества.
— Да проще простого, — снисходительно бросил Кшиштоф. — Переведёшь наличные на чей-нибудь счёт, хоть бы и на мой, получишь долгосрочный вексель. Только без глупостей, никаких процентов. Потом снимешь, когда все затихнет, и станешь говорить, что эту наличность ты заработал уже после.
— Ты мою не знаешь, она до всего докопается.
— Балбес, в швейцарский банк!
— Думаешь?
— Или, погоди, можно по-другому. Ты разорился. Пришлось много платить, сплошные убытки, ничего не осталось.
— Что ж, неглупо, — подумав, одобрил Ромек. Ещё подумал и оживился:
— Слушай, а если и всю текущую платежность оформлять через швейцарский банк? Чтобы у нас и следа не осталось?
Кшиштоф не сразу ответил, что-то взвешивая. Затем не очень уверенно предложил в таком случае заключить особое соглашение…
Больше Кароль их не слушал. Он уже давно принял меры, половины его состояния как бы вообще не существовало, официально. Второй половины спокойно должно было хватить на все про все, но делиться с Мариной у него и при таком раскладе не было ни малейшего желания. К тому же ей ещё полагались бы и дивиденды.
— Введём оговорку, — неожиданно заявил он. Его коллеги замолчали на полуслове, не понимая. — Не уточняя, рыбкой, переходим на кредиты. В качестве дебета, это непременно следует записать. Что скажете?
Поглядев на него с минуту, компаньоны пораскинули мозгами и единогласно одобрили.
— Ну, голова! — уважительно пробасил Кшиштоф.
— Ты спас мне жизнь! — пылко подхватил Ромек.
А тут и дождь закончился, и солнышко пробилось сквозь тучи.
* * *
Юстина забыла зонтик дома, и пришлось ей пережидать ливень в кафе. Время девушка провела с пользой, с большим интересом читая библиотечную книгу о соблюдении права собственности в XIX веке и последствиях нарушения оного. Данную тему они ещё не проходили, она интересовала Юстину, так сказать, лично.
После окончания школы у Юстины не было проблем с выбором, куда пойти учиться. Уже в предпоследнем классе лицея она почувствовала в себе интерес к юриспруденции и теперь, на втором курсе университета, убедилась, что сделала правильный выбор. И опять же не сомневалась, в каком направлении следует специализироваться. Она станет прокурором, это решено.
На первом курсе ещё колебалась, выбирая между защитой и обвинением. Может, и теперь бы пребывала в сомнениях, да помог случай. Подружка рассказала, как у её тётки уличный грабитель средь бела дня вырвал из рук сумочку, куда тётка положила деньги, только что снятые со счета в банке. Вырвал с такой силой, что вывихнул женщине левое плечо. Мгновенно оправившись от шока, тётка схватила отломившийся от тротуара кусок и изо всех сил бросила вслед убегавшему парню. Бросила неумело, как обычно швыряют женщины, но так уж получилось, что угодила мерзавцу в голову. Пошатнувшись, тот упал на бок, тётка же, громко стеная от боли в плече, поковыляла к поверженному грабителю и без труда овладела своей собственностью. Все это происходило, как уже говорилось, средь бела дня, на людной улице, и сразу собралась толпа.
О том, что видели, зеваки наперегонки спешили информировать полицейского, который всегда появляется, когда в нем нет необходимости.
— Эта пани колотила этого пана камнем по голове! — перекрикивая друг друга, давали они свидетельские показания.
Немолодая, приличная с виду дама, зверски избивавшая камнем молодого человека, сразу привлекла внимание, и толпа росла как лавина. К счастью, среди свидетелей нашлось два человека, наблюдавших инцидент с самого начала, и они заявили: не пани накинулась на пана, а, наоборот, этот пан вырвал что-то из рук пани и бросился бежать, а она уже потом столь метко швырнула камень, что попала ему в голову. Благодаря этим добрым людям суд отнёсся к тётке снисходительно, сочтя кражу сумки смягчающим вину обстоятельством, однако приговорил её к нескольким годам заключения условно и выплате парню внушительной денежной компенсации на лечение. Кусок тротуарной плитки основательно поранил мерзавцу голову, на тёткином же вывихнутом плече никаких следов не осталось, и выходит, тётка превысила пределы необходимой обороны. Вот так.
Юстина тогда представила себя в роли адвоката обвиняемой, и ей было что сказать суду. Представила она себя и обвинителем юного грабителя, и тоже во многом могла бы упрекнуть судей. Но не наоборот. Наоборот у неё никак не получалось, обвинять женщину и защищать парня она ни за что бы не смогла. Суд совершенно проигнорировал такую мелочь, как сам факт кражи сумки. Доказать же это было легче лёгкого, следовало лишь затребовать от следствия отпечатки пальцев грабителя на сумке. Они наверняка там были, и вряд ли тётка давала парню подержать сумку с деньгами. Защищать же свою собственность женщина имела право.
И тут Юстина, к своему изумлению, узнала, что вовсе не имела! Ну, в крайнем случае могла догнать похитителя и вырвать у него свою сумку, пусть даже при этом тоже вывернув вору плечевой сустав. А бить камнем по голове закон запрещает. И тут даже самый речистый адвокат ничем не поможет. Вот уж поистине дура лекс… Хотя уже тогда знала, что в латинском выражении «Dura lex» прилагательное «дура» по отношению к закону означает лишь его строгость. Закон суров, но он остаётся законом…
А затем сама жизнь подбросила ещё парочку фактов, заставивших её окончательно предпочесть обвинение защите и сделать его своей специальностью. Возможно, сказались и некоторые черты характера девушки, её твёрдость и упорство.
Добавилось и ещё одно обстоятельство, характерное для современной Польши. Во время летних каникул Юстина оказалась в деревне, которая стоном стонала от обнаглевших подростков. Весёлая группа молодёжи посвятила школьные каникулы кражам и ограблениям односельчан и горожан, приехавших отдохнуть в деревню. Нагло, не скрываясь, молодчики присваивали приглянувшиеся им вещи и угоняли автомашины, натешившись которыми потом бросали где-нибудь в пустынном месте, иногда целыми, иногда превращёнными в кучу металлолома. Все участники преступной группы были отлично известны как местной полиции, так и районной прокуратуре, но их не трогали. Юстине объяснили, что прокурору молодчики предъявили ультиматум: или он будет слепым, глухим и вообще недоразвитым, или пусть сам подумает о своём имуществе. Что там у него есть? Дом, машина, здоровье, дочка…
Имущество прокурора стало для Юстины последней каплей. Она будет прокурором! Без дома, машины и дочери, а что касается здоровья, так она с началом учебного года записалась в секцию карате. В случае чего противникам придётся держаться от неё на расстоянии…
Ливень прекратился, девушка захлопнула книгу и отправилась домой. Очень хотелось есть, в кафе пришлось ограничиться чашечкой кофе, а дома наверняка ждёт обед. И наверняка вкусный, невкусного тётя Марина просто не умеет готовить. К тому же что ни день, то что-нибудь новенькое, дядя Кароль не любил повторений, вот тётя и готовила каждый день новый обед, независимо от того, придёт дядя или нет. Юстина уже который раз попыталась понять, почему тёткина еда такая вкусная. Что она делала с продуктами, если в её руках любая каша превращалась в сущую амброзию, а обычные клёцки без всякой приправы сами прыгали в рот? Юстина уже давно перестала ходить в закусочные и даже рестораны после тёткиной стряпни все казалось несъедобным.
